Форум » Париж. Жилища » "Первые заботы", вечер 25 - утро 26 мая » Ответить
"Первые заботы", вечер 25 - утро 26 мая
Бернар де Вильнев: В Париж Бернар и Матильда въехали около четырех. На заставе у Елисейских полей, так же, как и в Нантере, комиссарский мандат Рено сослужил де Вильневу добрую службу. Бумага с регалиями Комитета Общественной Безопасности, завизированная Конвентом, заставила офицера национальной гвардии немедленно прекратить вопросы «кто?», «откуда?» и «по какому делу в Париж?». А документы мадемуазель де Людр республиканец и вовсе просмотрел мельком, ограничившись рассказом Бернара, что Матильда Тиссо – сестра депутата Конвента гражданина Тиссо, пламенного революционера и его большого друга, и он сопровождает её к брату по его просьбе. Меньше чем через четверть часа все формальности на заставе были завершены, и вандейцы въехали в «колыбель революции». В дальнейшие планы барона входила немедленная проверка контактов, полученных от агента в Нантере. Но жизнь всегда вносит коррективы в наши планы. Его спутница выглядела настолько измученной дорогой, что Дюверже начали мучить нешуточные угрызения совести. – Вам нужно отоспаться, Матильда, - заключил он виновато. – А еще лучше пообедать, а потом отоспаться. Мы с шести утра в седле. Я сам порядком вымотан, но я все же мужчина, а вы… хм… В ответ должна была прозвучать очередная колкость. Но вопреки ожиданиям де Вильнева, не прозвучала. – Поэтому покорение Парижа мы начнем с того, что снимем номер в гостинице и приведем себя в порядок, - непривычно мягко закончил свои «распоряжения» Бернар. - Надеюсь, вы не станете возражать?
Бернар де Вильнев: – Из Руана. Но, зная характер мадемуазель, мне, наверное, стоило местом рождения для нее выбрать Орлеан и назвать Жанной, - не удержавшись, ехидно заметил де Вильнев, оглядываясь на неплотно прикрытую дверь спальни. – Я очень надеюсь, что мадемуазель «Жанна» не доставит вам никаких хлопот. Потому что отвага мадемуазель совершенно непредсказуема. И дернул ее черт броситься под пули на дороге! Мужчина возмущенно тряхнул головой и, утешая самого себя, добавил: - Впрочем, тогда мы бы не встретились с вами, месье. Как выясняется, все к лучшему. Даже то, что поначалу кажется неудачным стечением обстоятельств. Улыбнувшись, гость невольно глянул на часы на каминной полке. За дружеской беседой время пролетает незаметно, однако за порогом квартиры любезного и добродушного Эдуара Бонневиля Дюверже ожидали дела, которые вряд ли стоит откладывать. – Мне пора идти, доктор. Неловко говорить об этом, но время не терпит. Я вернусь за мадемуазель Тиссо сегодня же вечером, с вашего позволения. Не хочу обременять вас присутствием «дальней родственницы» надолго. Вандеец задумчиво потер подбородок, не сразу решившись задать следующий вопрос. Ему не хотелось стеснять доктора сверх меры, тем более что присутствие в доме столь сомнительных гостей просто-напросто опасно. – Если выяснится, что рана мадемуазель не позволит ей покинуть постель сегодня, возможно ли мне будет тоже переночевать тут? Я очень неприхотлив, уверяю вас.
Эдуар Бонневиль: - Конечно, барон. Если вас устроит это ложе, - Эдуар кивнул в сторону кушетки, незадолго до этого занимаемую новоявленной "Орлеанской Девой", - то можете жить здесь, сколько вам заблагорассудится... Но вы так быстро уходите... Не подождете мадам Лавинь? Она обещала принести еще и второе... Бонневилю искренне не хотелось отпускать Бернара. Возникший словно призрак из прошлого, сослуживец брата помог на недолгое время ощутить себя в той, прежней жизни, при всех ее очевидных недостатках, нынче казавшейся настоящей благодатью. Да и с кем можно в нынешнее время поговорить по душам, не опасаясь сказать лишнее?.. - Если я чем-то еще могу вам помочь, месье де Вильнев, прошу вас, не стесняйтесь и говорите. Меня это совершенно не обременит.
Бернар де Вильнев: – В данном случае меня устроит все угодно, любой коврик на полу, - совершено искренне заверил хозяина гость, за время, проведенное «в мятежниках» успевший окончательно отвыкнуть от бытового комфорта. – После ночевок в лесу на собственном плаще эта кушетка – просто королевская роскошь. Но долго мы с Матильдой не задержимся. Я ценю ваше гостеприимство, Эдуар, но не забывайте о последних декретах «патриотов». Вашей хозяйке вменяется в обязанность вписать наши имена в список жильцов. Мне не хотелось бы подвергать опасности эту достойную женщину. Тем более, что она так превосходно готовит. Республиканское правительство не любило сюрпризов, и пыталось наладить учет неблагонадежных со всей доступной ему жесткостью. И де Вильнев не хотел рисковать. Нужно будет обзавестись легальным жильем. Или хотя бы прятаться у тех, кто знает, ради чего и чем жертвует. – Вы уже помогли мне, доктор, По правде говоря, я опасался нашей встречи. Проклятые времена, сами понимаете. - Поднявшись из-за стола, барон потянулся к плащу, впопыхах брошенному на стул у входа в комнату. Среди складок этого плаща остался и пистолет, что вандеец предусмотрительно носил с собой, но показывать оружие, объясняя, насколько серьезно Дюверже воспринимал опасность похода к врачу, он не стал. – И безумно рад, что встретил человека, которому можно доверять и доверяться. До вечера, месье Бонневиль. И извинитесь за меня перед мадам Лавинь. Я уходу с мыслями о том, какого великолепного обеда лишают меня неотложные дела.
Эдуар Бонневиль: - Удачи вам, месье де Вильнев. Буду верить, что она поможет продолжить наше знакомство. Эдуар не знал, что толкового можно посоветовать барону - тот производил впечатление человека достаточно опытного и уверенного в себе, чтобы не пытаться ненароком спутать его мысли собственными соображениями, пусть даже это было бы продиктовано добрыми побуждениями. Пожав руки, мужчины расстались. Бернар покинул дом на Рю Паради, а Бонневиль, заглянув в спальню и убедившись, что Матильда спит сном младенца, вернулся к обеду. Мадам Лавинь еще некоторое время причитала, что-де гость доктора так и не отведает гуся, которого она раздобыла нынче утром, но Эдуар сумел уверить ее, что его друг еще вернется, так что почтенная вдова успокоилась мыслью снова продемонстрировать свое кулинарное искусство. С Бонневилем за более чем десять лет у нее сложились почти родственные отношения, так что она от всей души старалась порадовать своего квартиросъемщика. - Если меня будут спрашивать, - напоследок попросил ее Эдуар, - скажите, что меня нет, я ушел к пациенту, а куда - вы не знаете. Хозяйка понимающе кивнула и удалилась.
Бернар де Вильнев: Эпизод закончен
полная версия страницы