Форум » Париж. Город » Булочная гражданки Летуш, 25 мая, вечер. » Ответить
Булочная гражданки Летуш, 25 мая, вечер.
Дельфина Летуш: Предприятие гражданки Летуш расположено на первом этаже небольшого двухэтажного строения на углу улиц Vielle-du-Temple и Blancs-Manteaux. Всю правую стену лавки занимают прилавок и полки для хлеба, в углу ядом с полками – дверь в пекарню. В дальней стене ещё одна неприметная дверца, скрывающая лестницу на второй, жилой этаж. Попасть туда так же можно через вход со двора, которым обычно и пользуются обитатели дома.
Жозеф Бройли: В дверь невовремя постучали. Сначала тихо, потом настойчивей. Человек, стоявший за дверью, представлял довольно странное зрелище. Одет он был не как приезжий крестьянин, но и не как местный горожанин. По покрою плащ и шляпа несколько напоминали дореволюционный образец дорожного дворянского платья, но изрядно потрепанного и переделанного. В одной руке он держал деревянный футляр, составлявший его хлеб на данный момент. (Надо сказать, что хотя человек был худ и бледен, впечатления болезни его вид не производил - худоба и высокий рост вполне сочетались между собой, а бледность не отливала зеленоватым болезненным оттенком, а была вполне ровная и даже могла называться приятной, если вообще хоть что-то в этом человеке можно было назвать приятным.) Судя по выражению лица его, мысли Жозефа витали где-то далеко от действительности. Если бы сейчас открылась дверь, он бы секунды три еще возвращался в реальность перед тем как ответить, и за это время дверь наверняка бы захлопнулась, но из этого транса вывел его грохот проехавшей мимо коляски и фонтан холодных брызг от ближайшей лужи, за ним последовавший. - Поосторожнее, почтенный! - крикнул Жозеф вдогонку извозчику. - И не надо меня поливать, расти я больше не собираюсь, - добавил он рассудительно себе под нос.
Le sort: - Эй, а это еще кто там? – удивленно вскинулась Дельфина, заслышав стук. И, не поднимаясь с насиженного места, зычным голосом, способным перекрыть звучание иерихонских труб, осведомилась: – Чего в дверь тарабанить, граждане? За какой такой нуждой, спрашивается?! Входите, раз явились! Открыто у нас!!! Крик ее однако не возымел действия, потерявшись в шуме дождя за окном, и хозяйке булочной ничего не оставалось, кроме как красноречиво зыркнуть на Мари. – Поди открой что ли. Да тряпку положи сразу у порога. Не век же тебе пол тереть за каждым посетителем. Вздохнув еще разок на прощание и до конца употребив заветные капли, гражданка Летуш тяжело сползла с табурета и потащила его за стойку. Присесть в булочной она предлагала далеко не всем, а два комиссара или там члена Конвента за день – явление редкое.
Шарлотта де Монтерей: Если мадам Летуш просто удивилась, то Мари восприняла стук в дверь как манну небесную. Вот что значит, сочинять на ходу, не подготовившись заранее. Комиссару ляпнула одно, хозяйке другое - и как теперь выкручиваться? Хоть еще одну аристократку выдумывай, которой тоже приспичило тайно погостить у дю Белле в одно время с пропащей Монтерей. Или сразу признаваться Дельфине в своей убогой памяти, а это тоже опасно. Вдруг мадам уцепится за этот предлог, чтобы лишний раз уверить комиссара в том, что дурочка-Мари на роль соглядатой при подозрительной актрисе не сгодится? Радуясь тому, что визит нежданного посетителя (кем бы он ни был, пусть даже хоть бы и опять комиссар Рено) позволяет не торопиться с очередной выдумкой, Мари послушно кивнула хозяйке и в компании тряпки направилась к двери. Тряпку на пол, дверь открыть - и вот Мари уже удивленно уставилась на длинную фигуру в потрепанном плаще. - У нас открыто, - сообщила девушка незнакомцу и посторонилась, чтобы дать ему войти.
Жозеф Бройли: - Спасибо, барышня, я вас надолго не задержу. Не найдется ли у вас кружки воды (или даже куска хлеба) для усталого человека? Нет, не закрывайте дверь, я заплачу за хлеб. Жозеф порылся в подкладке плаща и извлек что-то похожее на кошелек. - Просто я устал и голоден, как пес, а идти до своего дома на другой конец города. Затем, не дождавшись реакции хозяйки, повернулся к служанке. - А вы, гражданка...эээ...не знаю, к сожалению, как вас зовут... вы работаете здесь и помогаете этой ...доброй женщине? - он посмотрел на удивленное лицо Мари, потом оглядел комнату. Заметил, что пол свежевытерт. - Ох, черт (извините), я кажется здесь наследил? Простите меня грешного, на улице сами слышите что, да и моему плащу немало досталось от только что проехавшей мимо телеги. Он говорил все это без тени улыбки, неспеша и ненавязчиво, жестикулируя рукой с футляром и направив взгляд на противоположную стену, иногда переводя его на Мари.
Шарлотта де Монтерей: - Ничего, я уберу, - вздохнула Мари, печально разглядывая очередные грязные следы на только что вымытом полу. Стели, не стели тряпку, а под ноги все равно мало кто смотрит, особенно, когда дождь в спину подгоняет. - Проходите, гражданин. Мари кивнула посетителю в сторону прилавка, за которым в обычной своей монументальной манере устроилась мадам Летуш. Сама девушка в лавке в течении дня появлялась редко, как с покупателями общаться не знала. Да и не решилась бы изображать из себя хозяйку в присутствии хозяйки настоящей.
Le sort: Дельфина возмущенно поджала губы. Прямо не лавка, а богадельня. Но обещание посетителя заплатить за хлеб ее успокоило. – Мари, принеси с кухни воды для гражданина, - велела она деловито, и, облокотившись на прилавок, принялась разглядывать гостя, не припоминая его, не смотря на всю цепкость своей памяти. «Не из нашего квартала, это точно… Да и сам вона говорит, что живет на другом конце города. И чего ж ты, мил человек, слоняешься по Парижу в такую собачью погоду?!» - Какого хлеба тебе? Ржаного али пшеничного? Сегодня даже булки с утра остались. Все в такой ливень по домам сидят. Только те, кто по делу, разъезжают, - поморщилась гражданка Летуш, припомнив недавний визит комиссара Рено. Затем, задумчиво покосившись на футляр в руке человека в плаще, спросила: - Музыкант что ли?
Жозеф Бройли: - Да, - улыбнулся человек, не заметив - или только сделав вид - ее сердитого тона. - Ржаного, матушка, с пшеничного изжога будет... - сказал он Дельфине. - На флейте играю - на праздниках, дружеских вечерах - а то и вовсе в парках и на улицах. Это и есть дело, можно сказать, жизни. Он выглянул в окно. - Все так и льет. Он повернулся в сторону двери, куда убежала Мари. Он ждал появления не столько воды, сколько этого интересного существа. Хотя, благодаря своей работе, он видел десятки подобных девушек ежедневно, эта не кокетничала с посетителем, не болтала, и, напротив, не было в ней тех особенных черт, присущих простым девушкам - широта и искренность каждого жеста, громкий разговор и беззастенчивый смех, которые, к слову сказать, Жозефу очень нравились. Затем он занялся изучением хозяйки. Вот классический пример того, кем становятся вышеописанные девушки - дородная властная женщина, которая наверняка держит под каблуком мужа... Кстати о муже - время было не раннее, а никого, кроме двух женщин, не было видно и слышно. Правда, встретился ему по дороге молодой человек в черном плаще с республиканской кокардой... Тот самый, с которым произошла та встреча на празднике. Который вполне мог идти именно отсюда... Но для мужа он молод. Скорее, сын. - А что, сударыня, нет ли у вас сына? Если есть, то я его видел возле лавки. И даже знаю немного.
Le sort: Когда вы говорите тридцатидвухлетней женщине, еще самой ягодке, «матушка», ничего хорошего не ждите. Когда называете активистку женского комитета «сударыней» – тем более. У гражданки Летуш после слов посетителя сделался такой вид, словно она проглотила горсть гвоздей. Для верности она даже пошарила рукой по стойке в поисках стакана. Увы, он был пуст, с заветным лекарством хозяйка булочной покончила еще тогда, когда ругала Мари. «Это что еще за типчик пожаловал?! Ишь ты, выспрашивает все, уж не шпион ли?» Разумеется, булочная Дельфины по ее мнению была объектом первостепенной для республики важности. Вроде комнаты заседаний КОБа. – А тебе, гражданин, что за дело, есть у меня дети или нет? - Насмешливо осведомилась женщина, выкладывая на прилавок буханку ржаного хлеба и походу впиваясь взглядом в лицо флейтиста. – Коли нет, так, видать, посватаешься?… С тебя 6 су.
Шарлотта де Монтерей: Убежав по велению хозяйки за водой, Мари вернулась достаточно скоро с полным стаканом. Поставив его на прилавок, девушка с невольной симпатией взглянула на посетителя. Кем бы он ни был, и чем бы не рассердил сейчас мадам Летуш, Мари была благодарна ему за то, что он отвлек внимание Дельфины от самой Мари. Если повезет, хозяйка достаточно отвлечется на разговорчивого покупателя, чтобы забыть о недавней оговорке своей служанки. Сомнительно конечно - память у Дельфины дай бог каждому, но вдруг небеса на сегодня исчерпали еще не весь запас везения, отпущенного на беглую дочь маркиза.
Жозеф Бройли: Жозеф, на время выйдя из задумчивости, по рассерженному тону хозяйки понял, что, похоже, сказал что-то лишнее. Сначала он стал срочно вспоминать, не сказал ли он в забывчивости чего о нынешней политической ситуации, потому что имел уже горький опыт из-за таких ошибок, но перебрав беседу в голове, понял, что не говорил, на том и успокоился. - Нет, что вы - боюсь, вы со мной не уживетесь, характер у меня слишком бродячий... - он улыбнулся, но явно не Дельфине Летуш, которая еще не собиралась менять гнев на милость, а чему-то внутри. - Хотя если помощь требуется - вы скажите. (Кстати, су - это сколько? У нас сейчас вроде 1 франк = 10 десимов = 100 сантимов.) Жозеф порылся в кошельке, извлек монеты, отдал их гражданке Летуш, взял буханку, посмотрел за окно... Все еще лил дождь. Тогда он аккуратно завернул ее в подол плаща, потому что этот хлеб вполне мог оказаться единственной его пищей на ближайшие пару дней. Жозеф повернулся к Мари, которая вернулась с кружкой воды, выпив ее, поблагодарил девушку и хозяйку, снова рассеянно назвав последнюю "сударыней" и направился обратно в дождь, мысленно награждая его трехэтажными и весьма нелестными эпитетами.
Мари-Клод Ланде: У гражданки Ланде много забот. Сегодня, как и каждый день, она встает с рассветом и идет в лавку сначала за солью, потом за хлебом. Везде очереди. Одна начинается на улице Пти-Карро и тянется до середины улицы Монторгейль. Все же Мари-Клод удается достать все, что нужно и она отправляется на работу, чтобы в течение дня убирать, готовить, стирать, открывать дверь посетителям гражданина Сада. В 7 часов, каждый вечер, за ней заходят две женщины. Одна – толстая, с красными пятнами на лице, пропахшая потом, гражданка Форшар – целый день она таскает на себе тележку с галантерейными товарами. Вторая, гражданка Борье – бледное, с виду тщедушное создание, с грязными, сальными волосами, спрятанными под колпак, и страшного вида рассеченной губой. Сегодня утром, эта «Венера» улицы Валуа, сидя на грязной тумбе, около булочной, побила женщину, которая посмела влезть без очереди, якобы из-за того, что ее малышам нечего есть. Втроем они проходят через Новый Мост (Pont Neuf), задерживаясь чтобы посмотреть, как уличный зубодер вырывает больному зуб и послушать о чем поют бродячие певцы. Но долго здесь останавливаться нельзя, надо идти дальше. Мимо собора Нотр-Дам, осиротевшего без своих колоколов. Дальше, на Корсиканскую набережную где, несмотря на все беды, которые несет с собой гражданская война, раздаются птичьи голоса, где в любое время года можно найти редкое заморское растение и традиционные тюльпаны. Я говорю о Цветочном рынке в день, когда здесь открывается рынок Птичий. Но три женщины не будут покупать себе экзотического попугая. Три женщины будут ходить между прилавок, слушать о чем тихо переговариваются продавцы, подходить ближе, напрягать весь свой слух чтобы уловить еле слышное «Да, здравствует король!» (а может это было «Иди сюда Кароль»?). И тогда улыбка Иуды озаряет их лица, они спешат узнать, что это за человек в кожаной крестьянской куртке, тот который торгует скворцами. Узнав его имя, счастливые они расходятся, чтобы на следующий день встретиться вновь… Марианна – безмолвный символ революции, что она может? Ничего. Республиканка – живая женщина, что она может? Все. Да, у гражданки Ланде много забот… В этот вечер, у Мари-Клод было еще одно невыполненное дело – ей необходимо было повидаться с Дельфиной Летуш. Обе женщины состояли в «Обществе революционных гражданок» и задача гражданки Ланде заключалась в том, чтобы выяснить, почему Дельфина не появилась на последнем заседании «Общества». Прихрамывая Мари-Клод вошла в булочную. В просторном помещении находилась молодая девушка, с виду служанка, сама гражданка Летуш и какой-то мужчина. Внезапно молния, в лице восьмилетнего мальчишки пронеслась мимо и задела гражданку Ланде. Пятьдесят пять килограмм, отборного республиканского мяса рухнули на пол. Острая боль пронзила левую ногу, Мари-Клод почувствовала, что без посторонней помощи ей не обойтись, но ведь просить помощь значит показаться слабой. Превозмогая боль, она поднялась. - Ну чего уставились, - закричала она, увидев, что ее падение не было оставлено без внимания. – Никогда не видели, как люди падают? Прошу прощения за, то что самовольно присвоила гражданки Летуш неявку на собрание. Просто больше ничего лучшего придумать не смогла.
Le sort: - Этьен, ах ты поганец! – только и успела всплеснуть руками Дельфина, огорошенная стремительным развитием событий. – Да что ж ты такое творишь?! Маленький мерзавец успел позабыть про головомойку, которой угрожала ему суровая мать после свинства, что он развел на лестнице, и теперь вот умудрился стать причиной падения гражданки Ланде. – Уши надеру, паскудник! Пригрозила Летуш мальчишке, пристыжено нырнувшему под прилавок. Кажется, он сам не ожидал, что женщина, с которой он столкнулся, свалится на пол. Подумаешь тоже, и задел-то легонько. – Марианна, прости это горе луковое. После смерти отца совсем от рук отбился, сладу нет, - пугнув сына, Дельфина тут же переключила внимания на гостью. – Вот славно, что ты зашла. Мари, тащи стул из прихожей. Посылать служанку за стулом становилось сегодня уже чуть ли не традицией. Тем более, что при виде Мари-Клод хозяйка булочной немедленно вспомнила, что забыла посетить последнее собрание «Общества революционных гражданок». Собрание это сегодня весьма неудачно совпало с собранием женского комитета секции, и даже такая деятельная особа, как Дельфина Летуш, не успела посетить два мероприятия сразу. Да и утро выдалось не из легких. Очередь в булочную скандалила так, что едва не вырвала из стены кольцо, за которое была привязана «хлебная веревка». С началом перебоев с зерном в столице такая чудо-веревка быстро вошла в моду. Граждане держались за нее в порядке очереди, чтобы не потерять свое место в толчее. Хорошо, что покупателей разогнал ливень. Но если дело так пойдет и дальше, придется по совету знакомого булочника из Сен-Жермен заменить веревку на цепь. «Зарапортовалась ты, Дельфина. Как есть, зарапортовалась», - поморщилась женщина и приветливо кивнула товарке. – Промокла небось? Налить рюмочку для сугреву? OOC Мари-Клод Ланде Ничего, гражданка Летуш тебя прощает. Но просит все же антеты игроков и отыгрыши прочитать. Их не так много у нас пока. А то у нас получилась накладка с собраниями ) Да и младшему сыну Дельфины уже 8 лет.
Жозеф Бройли: "После смерти отца... Значит, одна и этот ...хм...очаровательный ребенок..." В момент, когда посетительница и хозяйка были всецело поглощены друг другом, Жозеф подмигнул Этьену, опасливо выглядывающему из-за прилавка. Мари-Клод и Дельфина разговорились, а Жозеф в это время подошел к прилавку и тихонько позвал мальчишку. Тот, ободренный его улыбкой и осознавши, что уж кто-то, а этот странный тип с флейтой явно на него не сердится, высунул свою озорную голову.
Шарлотта де Монтерей: Смирившись с тем, что пол ей сегодня мыть-не перемыть, Мари послушно сбегала за стулом. Притащив и установив данный предмет мебели поближе к прилавку, за которым устроилась мадам Летуш, девушка оглянулась, печально проследив цепочку грязных следов от двери до прилавка, и, не дожидаясь окрика хозяйки, опять привычно взялась за тряпку.
Le sort: Этьен уже привык к тому, что мать строга и сурова, поэтому покаянный вид делал только для проформы. Заслышав, что его окликает какой-то незнакомый дядька, сорванец раздумывал недолго. Два блестящих от любопытства глаза вопросительно уставились на Жозефа и пацан для верности подмигнул ему в ответ, поддерживая начинающуюся игру, ведь для мальца восьми лет от роду все происходящее так или иначе сводилась к играм. Даже не смотря на то, что Этьен Летуш рос безотцовщиной и вынужден бы по мере сил помогать матери и младшему брату в булочной. Правда, по словам Дельфины, помощи от этой «помощи» никакой не было, одно расстройство, но какой спрос с мальчишки.
Мари-Клод Ланде: - Нет, - хмуро отозвалась женщина, на предложение Дельфины, - не время пить. Проковыляв к прилавку, где стояла булочница, она еще раз огляделась. Взгляд остановился на молодой девушке, которая, усердно работая тряпкой, вытирала следы, незваной визитерши. - Хорошие у тебя работники гражданка Летуш, - задумчиво сказала она, рассматривая служанку. – Работящие! Именно такие нужны революции! Внезапно вспомнив о цели своего посещения, она выпрямилась, и громко, чтобы было слышно во всем доме, заговорила: - Гражданка Летуш, в годину суровых испытаний выпадших на долю Республики, не время думать о хлебе насущем! Родина в опасности, роялизм – на западе, федерализм – на юге! Я призываю всех Парижских гражданок – сплотим тесней ряды. Покажем мужчинам, что прошло то время, когда мы безропотно сносили обвинение в слабости. Победить или умереть – вот что нам остается! Гражданка, Летуш! Ты нужна революции, нужна «Обществу революционных гражданок». Завтра, придешь на собрание? Столь патетичный монолог не был импровизацией – те же самые слова, Мари-Клод лишь с некоторыми изменениями произносила и перед другими гражданками, забывшими посетить собрание. Высокую обязанность разносить последние новости из жизни «Общества…» и возвращать в стадо, заблудших овец, на Мари-Клод возложила сама Клара Лакомб. Чем гражданка Ланде совсем даже не гордилась…
Le sort: Дельфина невольно отступила на шаг от своей точки опоры, в какой-то момент могло показаться, что произносящая пламенную речь гостья стала визуально выше крепкой дородной булочницы. – Ухх, умеешь ты говорить, Марианна, - воскликнула гражданка Летуш завистливо, когда Мари-Клод замолчала. – Хорошо, ах слезу прошибло. Приду. Да я б и сегодня пришла, я, знаешь ли, женщина сознательная. Задержалась на женском собрании нашей секции. Тебя б туда, уж там дурех – орать на них не переорать. А потом вон комиссар приходил. Из Комитета Общественной Безопасности, - добавила Дельфина важно, чтобы поубедительнее оправдать свое сегодняшнее отсутствие в «Обществе». – Про аристократов, наших бывших соседей расспрашивал. Важное дело поручил! Немного приврать – грех невелик, тем более что и бога-то уже почти отменили. Хозяйка булочной подбоченилась важно, возвращая себе превосходство в росте над гражданкой Ланде. И понизив голос, добавила: - А рюмочку… Разве ж для пустого баловства предлагаю. Для сугреву, как лекарство. Республики нужны рабочие руки. Коль простынешь, всем сознательным гражданкам огорчение. Что обсуждали-то нынче? Бриссотинцев? После памфлета Демулена клеймить бриссотинцев на собраниях «Общества» стало необычайно популярным, и Дельфина надеялась, что она не ошиблась в своих предположениях и сегодня.
Мари-Клод Ланде: После такой речи, служанке Сада, потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя – отдышаться. За это время, она многое узнала о заведении Летуш - оказывается, им заинтересовались люди из Комитета Общественной Безопасности! Но, услышав, что члена Комитета больше чем булки Дельфины интересовали ее соседи – успокоилась. - Молодец гражданка! - сказала Мари-Клод. - Я знала, что ты не подведешь нас! Предложение «выпить рюмочку для сугрева» было более чем заманчивым. Тем более что поручение Клары Лакомб она успешно выполнила. Оглядевшись еще раз по сторонам и, не заметив ничего странного, Мари-Клод наклонилась к Дельфине и тихо прошептала: - Под ливень я попала, вся насквозь промокла. Захвораю еще, поэтому от рюмочки исключительно в лечебных целях не откажусь. – Мари-Клод подмигнула Дельфине, тем самым говоря: «Ну, давай, наливай скорее». - А обсуждали мы сегодня этих проклятых предателей – бриссотенцев, это ты права. Хотя будь моя воля, я бы не разговоры длинные вела, а схватила бы всех их, да на свидание с «Луизеттой» отвела! – она громко и неприятно засмеялась. - Прав, прав был гражданин Демулен, когда писал, что не люди это, а животные, – продолжала Мари-Клод, - Как есть животные – сожрут и не подавятся! Задумавшись на мгновение, гражданка Ланде решила выяснить, что булочница думает по этому поводу: - А ты, что скажешь гражданка? Читала ли «Тайную историю бриссотенцев»? – Мари-Клод вызывающе посмотрела на Дельфину.
Le sort: Убедившись, что единогласие среди сознательных республиканских гражданок в вопросах борьбы с простудой установлено, Дельфина снова кликнула служанку. – Мари, поди-ка сюда, хватит грязь развозить. И, понизив голос, добавила: - Принеси-ка с кухни графин… Сама знаешь с чем. В буфете стоит, на верхней полке. Странный (и даже довольно подозрительный) покупатель, хоть и расплатился уже за хлеб, не спешил возвращаться в дождь, зачем-то играя в гляделки с ее паршивцем-сыном. И гражданка Летуш, как хорошая мать и бдительная республиканка, старалась не выпускать происходящее из вида. Хотя львиную долю своего внимания приходилось уделять Мари-Клод. – Чита, аж два раза. – Заверила булочница гостью. – А в женском комитете ах до дыр его затерли, так спорили. Бриссотенцы... Мерзавцы, контрреволюционеры и стяжатели, вот кто они такие! Тут Дельфина немного покривила душой. Установление твердых цен на хлеб, за которое ратовала Парижская коммуна, и осуждали бриссотенцы, должно было больно ударить по заведениям, вроде лавки гражданки Летуш. Она, конечно, гражданка сознательная. Но торговать хлебом себе в убыток… - Но революция найдет управу на всех врагов! – добавила женщина уверенно. Хотя в данном случае она предпочла бы, чтобы революция не утруждала себя спешкой.
Шарлотта де Монтерей: Найти-то, может, и найдет, да вот лучше бы революция действительно не спешила. Дельфина Летуш вряд ли подозревала, насколько ее невысказанные пожелания созвучны с мыслями Мари, пусть даже женщины вкладывали разный смысл в эти слова. Одна беспокоилась за свой карман, другая - за свою шею. Не то чтобы Мари считала себя врагом революции. Враг, в ее понимание, это кто-то активный, действующий, а не затаившийся в углу в надежде спасти свою жизнь. Впрочем, у революции свои понятия, для нее и служанка - враг, если вдруг в имени служанки обнаружится предательское "де". Мысленно вздохнув, девушка поднялась с колен и вновь расстелила тряпку у входной двери. Вряд ли, конечно, но вдруг все же кто-то додумается взглянуть под ноги, заходя в булочную. Судьба революции и заботы о хлебе насущном сейчас заботят людей гораздо больше, чем лужи грязной воды под ногами. Выглянув за дверь, девушка уверилась в том, что дождь и не думает прекращаться, еще раз вздохнула и отправилась за ожидаемым гражданкой Летуш графинчиком. Минуты через две "сугревательное" средство в компании пары стаканов было доставлено по месту назначения - прямо на прилавок под грозные очи хозяйки булочной.
полная версия страницы