Форум » Париж. Город » Засада в Храме » Ответить
Засада в Храме
Альбер Рено: Время: 28 мая, около десяти утра. затем 29 мая(?) Место: Церковь Сердца Христова Участвуют: ---
Ответов - 64, стр:
1 2 3 4 All
Анри д'Ольме: Анри прижался щекой к макушке девушки, сожалея о том, что ничем не может ее утешить. У него были связаны руки, и он не мог даже просто погладить ее по голове. - Простите меня, - прошептал лейтенант на ухо своей спутнице. – Я не должен был тащить вас сюда. Вопреки надеждам комиссара Рено, д’Ольме был более чем уверен, что Вильнев не станет заниматься их спасением в ущерб задаче, для выполнения которой Бернар прибыл в Париж. Вот только… Сколько надежных людей осталось у барона после этой перестрелки? Де Латур и Мобрей мертвы, сам он в плену, мадемуазель де Людр тоже… И пусть Алому Первоцвету удалось уйти, сможет ли он связаться с «Оливье», да и поверит ли ему Бернар после этой засады? Кто расскажет капитану о том, что англичане узнали друг друга, а значит, Первоцвет действительно тот, за кого себя выдает?..
Персиваль Блекней: Не будь положение столь критическим, Перси, чувствовавший, как окрепла хватка детских рук по мере продвижения вдоль рядов костей, не преминул бы привести мальчику расцвеченное всеми возможными метафорами, аллегориями и сравнениями доказательство той непреложной истины, что мертвецы, в большинстве случаев, не так страшны, как люди, все еще выхаживающие по земле. Этот урок сирота Летуш нынче получал сам, невольно спасаясь в компании самого настоящего заговорщика от преследования вооруженных солдат, пока еще живых и здоровых. Расстояние до упомянутой проводником трещины казалось таким же, как путь от Дувра до Булони, но и это путешествие подошло к концу. - Что там? - спросил он мальчишку, подталкивая того к расщелине и сам готовясь перебраться по ту сторону стены.
Альбер Рено: Трогательная сцена объятий комиссара совершенно не умиляла. Он понимал, что слабым звеном в этой паре является именно Матильда. Ее много легче вынудить отвечать на вопросы следствия, чем язвительного мужчину, который, хоть и не был де Вильневом, все же во многом его напоминал. Однако понимание это вызывало болезненное неприятие в душе Альбера, природу которого он пока еще не понимал совершенно. Под занавес драмы явился служивый, посланный за докладом к сержанту. Он подтвердил предположения комиссара о том, куда именно скрылся роялист. И заставил Рено нахмуриться после известия о том, что с ним мальчишка Летуш. Гвардейцы почти настигли беглецов, но путь им преградил завал в подвале. Тихо выругавшись, Альбер развернул часть без толку толпящихся в храме солдат, назвав им адрес сгоревшей булочной. Если не удастся настичь мужчину и мальчика в подземелье, быть может, гвардейцы успеют перехватить их на другом конце тайного хода. – Живее, шевелитесь, - комиссар заметно злился, хоть операцию его смело можно было признать удачной. Двое пленных, двое застреленных, и лишь одному роялисту удалось улизнуть. Но даже его, если повезет, все еще можно схватить. – Не-гражданка, не-гражданин, я тронут вашим единодушием, но наш занимательный разговор мы продолжим в комитете. Последний шанс полюбоваться видами Парижа, на улице такая чудесная весна. Потому что, боюсь, в ближайшем обозримом будущем вам предстоит любоваться тюремными решетками в Консьержери. Угрозой служило даже само название тюрьмы, той, из которой на гильотину отправляли каждого второго заключенного.
Матильда де Людр: Покаянные слова Лефевра заставили Матильду устыдиться проявленной слабости. Право, на кого она тратит красноречие? Взывать к совести и чести комиссара Конвента так же бесполезно, как… как… к барону де Вильневу. Мадемуазель де Людр нахмурилась, недовольная пришедшим на ум сравнением. Вильнев был своим, а Рено – врагом, но все же что-то объединяло этих двух мужчин, делало их похожими. Ожесточение, с которым они сражались каждый на своей стороне, стоило друг друга. – Вы ни в чем не виноваты, – заверила Матильда Анри и сделала попытку храбро улыбнуться, однако зловещее упоминание о Консьержери вызвало дрожь ужаса. Она упрямо сжала побелевшие губы и подняла голову. Что ж, еще в Вандее мадемуазель де Людр знала, что ее путь может окончиться на эшафоте, но не колебалась с выбором. Так не будет выказывать колебаний и страха теперь. – Самая прекрасная весна в Вандее, месье, – тихо возразила Матильда. – Воздух Парижа отравлен пролитой кровью. Здесь тяжело дышать. Эпизод завершен
полная версия страницы