Форум » Париж. Город » "Друзья или враги?" 27 мая, день. » Ответить
"Друзья или враги?" 27 мая, день.
Сен-Жюст: Время: 27 мая, день. Место: улица Сент-Оноре, затем кофейня там же. Участвуют: Люсиль де Террей, Антуан Сен-Жюст.
Ответов - 49, стр:
1 2 3 All
Сен-Жюст: После ухода комиссара прошла пара часов, и голод дал о себе знать – с утра Сен-Жюст ограничился парой чашек скверного кофе и куском такого же скверного хлеба. Пожалуй, можно дать себе пару часов отдыха – следующие дни будут гораздо труднее. В крайнем случае, ночью он не будет возвращаться в гостиницу, поспит и здесь. Антуан сбежал по ступеням на улицу, невольно щуря глаза от яркого солнца. Нет, если так дальше пойдет, ему придется носить очки, подобно Робеспьеру. Сколько он сегодня писал распоряжения, отчеты и собственно письма? Пять часов, дольше? Он развернулся на каблуках (ах, эти туфли! сапоги ему несравнимо роднее) и зашагал в направлении улицы Сент-Оноре. До улицы Гайон, где располагались «Соединенные Штаты», было значительно дальше… Взять экипаж, чтобы не терять время, пообедать где-то на Сент-Оноре или, может, зайти к Дюпле? Сен-Жюст хмыкнул и ускорил шаг. Солнечный денек успел его слегка разморить, а это не дело.
Lucille de Tereille: Расставшись с Марго в еще более расстроенных чувствах из-за тяжелого разговора и встречей с любовницей доктора, Люсиль неспешно шла по улице. Видели ли ее? Следят ли за ней? На все эти вопросы можно было ответить да. Иначе откуда у комиссара были такие подробности? Утешало одно - мадам де Террей уже догадалась, что скажет Рено, буде у него желание спросить отчего это она сразу после разговора с ним побежала к подруге. Задай он этот вопрос, вдова, которую Господь не обделил актерским мастерством, но которая использовала его гораздо реже чем ее подруга, сделав невинные глаза сказала бы, что побежала обрадовать Маргариту, что ее революционные друзья очень пекутся о ней и даже предлагают ей найти ей служанку взамен исчезнувшей, чем в скором времени и займутся. Звучало убедительно. По крайней мере на первый взгляд. Все еще находясь в раздумьях, Люсиль начала переходить улицу. Подняв взгяд от дороги, на которую он все время был направлен, вдова увидела знакомую фигуру. Приглядевшись, она поняла, что не ошиблась. Это был знакомый Матье, гражданин Сен-Жюст, которому он в свое время даже ссудил деньги и который эти самые деньги и не думал отдавать. Но сейчас вдова думала вовсе не о возвращении долга. - Гражданин Сен-Жюст! - Окликнула она депутата Конвента, ускоряя шаг, чтобы догнать мужчину.
Сен-Жюст: Сен-Жюст обернулся. Лицо показалось ему знакомым. Он знает ее… В следующую секунду Антуан слегка покраснел. Черт, как неудобно. Он дважды пытался отдать этот долг, но каждый раз его задерживали какие-то дела. А потом завертелся, закрутился… Недостойно, что и говорить. Но гражданка должна понимать всю важность его работы и то, что Антуан Сен-Жюст не мог преднамеренно не возвращать ей деньги. - Люсиль Террей? Давно не встречались, гражданка.
Lucille de Tereille: Слегка изменившееся выражение лица Сен-Жюста подсказало Люсиль, что он прекрасно помнит не только ее, но и то, что задолжал ей некую сумму. - День добрый. - Улыбаясь сказала Люсиль, подходя к депутату. - Рада тебя видеть, а также не менее рада, что ты меня вспомнил. Вот увидела тебя, идущего по улице, дай, думаю, подойду поздороваюсь. - Начала издалека мадам де Террей, надеявшаяся, что Сен-Жюст не вздумает воспринимать ее слова как начало разговора о возвращении долга.
Сен-Жюст: Тон Люсиль совсем не понравился Сен-Жюсту. Действительно, они слишком давно не общались. - Рад встрече, граж... Люсиль, - холодно ответил он. - У тебя есть срочная просьба? Я спешу. И... - чувствуя неловкость из-за долга, он замялся, - я помню о деньгах и... учту нынешний курс. Говоря это, он еще выше поднимал голову.
Lucille de Tereille: Ответ Сен-Жюста можно было называть дружелюбным с большой натяжкой. Но уже через секунду Люсиль поняла, что ее допущения и опасения оказались абсолютно верны - депутат не забыл о долге, который висел над ним как Дамоклов меч, и к тому же все-таки подумал, что вдова хочет потребовать его обратно. - Деньги? Какие деньги? - Разыграла удивление мадам де Террей. - Ах, это! Забудь о них! Как я могу требовать деньги у человека, который мало того, что являлся товарищем Матье, так еще борется за идеалы революции?! Нет-нет! Бог мой, я ни в коем случае не хотела, чтобы ты так подумал! Я действительно подошла только для того, чтобы поздороваться и спросить как у тебя дела, а вовсе не для того, чтобы вспоминать о каких то там деньгах. - Обворожительно улыбаясь, добавила вдова.
Сен-Жюст: - Посмотри внимательно на улицы Парижа, послушай разговоры в лавках – и необходимость этого вопроса отпадет, Люсиль. Я рад, что встретил давнюю знакомую и сознательную гражданку – Франция сейчас нуждается в патриотах, как никогда. Прошу извинить, но я спешу. По какому адресу тебе можно вернуть деньги?
Lucille de Tereille: Несмотря на все старания вдовы разговор никак не желал клеиться и Люсиль уже начала было терять надежду на исполнение своего замысла. - Да, да! Ты прав! - С живостью поддержала Сен-Жюста вдова. - Сейчас все только и говорят о тех значительных переменах, которые происходят на наших глазах! Это замечательно! - Не колеблясь покривила душой Люсиль, которая, конечно же, не настолько сильно разделяла революционный энтузиазм депутата Конвента. - Но вот ты опять о том же! Я же просила забыть о деньгах! - Возмутилась мадам де Террей. - Даже не думай об этом. Но ты, должно быть, куда то сильно торопился. Я наверняка тебя задержала. - Люсиль скроила самую что ни на есть расстроенную мину.
Сен-Жюст: «Спешу пообедать» прозвучало бы несолидно, поэтому Сен-Жюст кашлянул, подбирая слова, и в конце концов ответил: - У меня освободилось время, чтобы выпить чашку кофе, гражданка, - по правде, Антуан мечтал отнюдь не только о чашке кофе. Но приучая себя (и уже привыкнув) довольствоваться малым, было бы глупо тратить слова на обычный бытовой вздор. Или того хуже, сентиментальные красивости.
Lucille de Tereille: «Ах вот оно что!» - Подумала вдова, которая только теперь, после слов Сен-Жюста, поняла от каких же таких важных дел она отвлекает депутата. Желание пообедать было вполне очевидным. День уже давно перевалил за середину и человеку, который на успел перехватить легкий завтрак наверняка захотелось бы есть. Люсиль точно не знала был ли завтрак знакомого Матье легким, но если судить по ее мужу, то можно было предположить что да. Гражданин Террей всегда куда то спешил, бежал и времни на еду у него оставалась до крайности мало. Вдова, за время супружества, успела довольно хорошо изучить друзей мужа, чтобы знать, что подобный образ жизни ведут и они. Революция забирала у них все время, даже то, что отведено на еду. Напрашиваться на совместный завтрак было неудобно и неприлично. С другой стороны плохо было успутить шанс поговорить с Сен-Жюстом. - Ох, прости пожалуйста. - Огорчилась Люсиль. - Я, кажется, очень не вовремя. Что ж, не буду тебя задерживать. Тут оставалось надеяться только на сообразительность и деликатность мужчины, которому оставалось или попрощаться или же пригласить вдову на обед, что, естественно, было более приятным исходом встречи для мадам де Террей.
Сен-Жюст: Сен-Жюсту бы ничего не помешало распрощаться на этом с Люсиль, но не возвращенный долг заставлял его чувствовать себя неловко. Республиканец должен быть безупречен во всем, а кем он сейчас предстал перед этой женщиной? Человеком без обязательств? Антуан переступил с ноги на ногу. - Если желаешь, можешь… выпить со мной кофе. - Сен-Жюст вежливо улыбнулся, но тут же вновь обрел серьезный вид. Поправив и без того элегантно завязанный галстук, он слегка напряженно посмотрел на Люсиль в ожидании ответа.
Lucille de Tereille: Люсиль с трудом удержалась от облегченного вздоха. Все-таки, казалось, что ее планам суждено было реализоваться. - Не откажусь. - Улыбнулась в ответ мадам де Террей. - Я надеюсь, что я тебе не помешаю своим присутствием. Здесь даже поблизости есть кофейня, уверена, что ты ее тоже знаешь. Вон там. - Кивнула головой вдова.
Сен-Жюст: Его предложение приняли - и Сен-Жюст повел свою «даму» в кофейню. Уже у входа запах еды раздразнил его и без того разыгравшийся аппетит. Видно, чашкой кофе все же не обойтись… Антуан обвел взглядом помещение и выбрал столик в углу. Подозвав оробевшего слугу, он заказал кофе без сахара и тарелку тушеных овощей и, когда тот удалился, поинтересовался: - Так по какому адресу тебя можно найти?
Lucille de Tereille: Запах подаваемых в кафейне кушаний был не пример приятнее того, который распространялся в заведении гражданки Кренон, и Люсиль впервые за то время как рассорилась с Бонневилем захотела есть. Мадам де Террей, также как и Сен-Жюст, заказала себе чашку кофе. Подумав, она заказала еще и пирожное. «Надеюсь, что оно не называется «Корзинка с кровью продажного буржуа». - С отвращением подумала вдова, вспоминая разговор с Рено. - Я живу на все там же. На Королевской площади. - Ответила она.
Сен-Жюст: - На площади Единства, - поправил Сен-Жюст. С чего вдруг Люсиль упомянула старое название? Хотя бы площадь Федерации, недавно переименовали, но Королевская! Он потеребил сережку и, сняв шляпу, пригладил волосы. Нужно было найти тему для разговора, желательно, полагал он, романтическую, но от романтики Сен-Жюст сейчас был далек. Гражданка, я полагал, что заказал и на вас. Уменьшу себе количество порций до одной :-). *задумчиво* Не уверен, что тогда ели в Париже пирожные… Может быть, лучше исправить на булочку? Более скромно…
Lucille de Tereille: - Да, да, конечно, на площади Единства. - Поспешила исправиться Люсиль, которая по строй привычке все равно продолжала называть переименованную площадь старым названием. «И как я могла так ополошать! - Рассердилась на себя она. - Еще и хочу жаловаться после этого! Глупо!» - Должно быть, у тебя сейчас очень много забот. - Посочувствовала вдова, желавшая замять инцидент со своей ошибкой. - Как там гражданка Капет? - Непонятно к чему вдруг спросила мадам де Террей, постаравшаяся придать как можно больше ехидства своему тону. - Не пытается больше сбежать к своему братцу в Австрию? Пардон, я не так поняла. Подумала, что вы слишком проголодались и решили заказать себе двойную порцию. Приношу свои извинения. Ну, пирожные у нас уже упоминались в некоторых эпизодах, так что, думаю, можно оставить. В предыдущем посте я как раз вспоминала слова месье Рено. http://pimpernel.forum24.ru/?1-6-0-00000006-000-0-0#007
Сен-Жюст: Рядовые граждане определенно имеют странное представление о насущных заботах депутатов. Сен-Жюст качнул головой: - Она ведет себя так, как ей подобает в ее положении. - В любом случае, не надеялась же Люсиль на его откровенность? - Тебе не следует беспокоиться, - подумав, добавил он. - Решительно уверен, что честные граждане будут выше всех интриг и поддержат тех, кто этого заслуживает, как поддерживали раньше. Слышала бы ты вчерашнюю речь Робеспьера! Слушая его, я понимаю, что такое отвага добродетели.
Lucille de Tereille: - Это радует, - осторожно заметила Люсиль, помешивая кофе ложечкой. Депутат явно говорил не все. Впрочем, его можно было прекрасно понять. Сейчас Мария Антуанетта была государственной проблемой и ожидать, что Сен-Жюст будет ее обсуждать с мадам де Террей не приходилось. - Я уверена, что наши граждане очень сознательные, но я слышала, что вокруг австриячки постоянно плетутся какие то интриги и может даже ее хотят похитить. Знаешь, от ее родственников всего можно ожидать. Один раз ей почти удалось сбежать. Но, я надеюсь, что в этот раз у нее ничего не выйдет и она получит свое. За всё. - Недобро улыбнулась вдова. - Пусть узнает как покупать драгоценности на миллион, когда простые люди голодают. А что же ее дети? - Неожиданно спросила Люсиль. - Их тоже охраняют? Отпив глоток кофе, мадам де Террей добавила: - Как все-таки жаль, что я не слышала Робеспьера. Уверена, что я многое пропустила. О чем же он говорил?
Сен-Жюст: - Как и мать, - кивнул Сен-Жюст. – Однако, несмотря на все злословие, что распространяют наши враги, их содержат даже в меньшей строгости, чем следовало бы. Маленький Капет в последнее время не совсем здоров. Возможно… - Тут Сен-Жюст осекся – слишком он разболтался, и принялся за еду. – Робеспьер был очень красноречив, - продолжил он чуть позже, подцепляя на вилку очередную порцию овощей. – Вымыслы контрреволюционеров – предлог для внутренней войны, и поэтому народ должен понять, кого из его представителей ему следует поддерживать – тех, кто проявляет свою преданность Республике или тех, кто подстрекает к беспорядкам.
Lucille de Tereille: - Вот как, - задумчиво сказала вдова. Своих детей с Матье им родить не удалось, тем не менее Люсиль всегда обожала этих маленьких и невинных созданий. Сейчас, размышляя о маленьком Капете, который со своей сестрой вынужден был расплачиваться за грехи своей матери, мадам де Террей стало по-настоящему грустно. Сен-Жюст мог сколько угодно говорить о том, что детей содержат лучше чем мать, однако тюрьма была тюрьмой, и Люсиль прекрасно понимала, что особого ухода за бывшими детьми Франции в Темпле ждать не следовало. «Неудивительно, что малыш заболел». - Огорченно подумала мадам де Террей. Неожиданно в голову ей пришла замечательная мысль. - Послушай, - оживилась вдова, - у меня есть знакомый доктор, очень хороший. Он бы осмотреть мальчика. Колупнув десертной ложечкой рассыпчатый бочок миндального пирожного, Люсиль сказала, возвращаясь к выступлению Робеспьера: - Внутренняя война? Нет! Уверена, что граждане сознательные и ни за что не будут поддерживать мятежников. Я ни секунды не сомневаюсь, что они сделают правильный выбор.
Сен-Жюст: Сен-Жюст недовольно покосился на пирожное. Можно было выбрать еду скромнее. Этот разговор про королевскую семью ему совершенно не нравился. - Мы найдем врача, не стоит беспокоиться, - прохладно ответил он.
Lucille de Tereille: Случайно перехватив взгляд Сен-Жюста, направленный на ее пирожное, мадам де Террей с удивлением заметила, что депутату, кажется, не по душе сделанный ею выбор. Однако, что-либо менять было уже поздно. Судя по его прохладному тону и выражению лица, разговор о королевском отпрыске был ему не по душе точно так же как и пирожное, но Люсиль все же решила добиться, чтобы у несчастного ребенка был нормальный доктор, а не какой-нибудь местный коновал, быстро подысканный кем то из охраны. - Прости, - решилась на откровенность вдова, - мне кажется или ты мне не доверяешь? Уж не думаешь ли ты, что я хочу подослать к маленькому Капету заговорщика? Надеюсь, что ты не считаешь, что жена революционера может быть роялисткой? - Усмехнулась она. - Я назову тебе его имя - Эдуар Бонневиль. Если хочешь, то можешь проверить его, поспрашивать у его клиентов и убедиться, что он ярый сторонник революции и никогда бы не пошел против нее. Я действительно хотела только помочь, он отличный врач и я уверена, что скоро мальчик будет здоров. Поверь, я советую его из лучших побуждений.
Сен-Жюст: Сен-Жюст колебался. - Хорошо, - сказал он наконец, - я должен посоветоваться с Робеспьером. Пусть доктор Бонневиль зайдет ко мне завтра... скажем, в девять утра. В конце концов, чем лучше врач - тем меньше причин распространять слухи о плохом содержании королевского отпрыска. Он думал о враче Робеспьера, однако незачем примешивать Неподкупного к таким делам.
Lucille de Tereille: Такое положение дел больше удовлетворило Люсиль. «Хорошо. - Довольно подумала она. - Теперь у Эдуара есть шанс. Главное, чтобы он его не упустил». Не смену удовлетворению пришло недовольство. «Как всегда, делаешь для него, делаешь, а он только и знает, что по крутит романы со второсортными девками.» - Обязательно ему передам. - С улыбкой пообещала вдова. - Уверена, что ни ты, ни Робеспьер не пожалеете о сделанном выборе. Теперь, устроив по случаю дела Бонневиля, надо было бы заняться своими. Однако Люсиль, все время ходящая вокруг да около, не знала как перейти к ее собственной проблеме. «Как же начать,» - лихорадочно соображала вдова, находившаяся в тупике. - Кстати о недоверии, - вроде бы шутливо заметила она, - мне все что-то в последнее время не доверяют, хотя не я даже не подозреваю почему. Вот например, сегодня утром ко мне заходил месье Рено, ты его должно быть знаешь. Признаюсь, у нас произошел довольно странный разговор.
Сен-Жюст: «Как он выглядел?» - хотел спросить Сен-Жюст, тотчас насторожившись, но вовремя сообразил, насколько странно и подозрительно прозвучит этот вопрос. - Странными разговоры могут быть по многим причинам. Но ты права, что решила рассказать – нынче мы не можем быть беспечными. Что же привело к тебе гражданина Рено? Антуан доел овощи и отставил пустую тарелку. С наслаждением вдохнув аромат довольно-таки дурного, впрочем, кофе, он отпил глоток и, поправив уже другую серьгу, обратил внимательный взор на собеседницу.
Lucille de Tereille: - Наш разговор, - начала Люсиль, вдохновленная словами Сен-Жюста, который казалось, действительно хотел услышать ее рассказ, - в основном касался моей подруги Маргариты Блекней. Марго приехала сюда по приглашению, абсолютно отрыто и, заверяю тебя, с абсолютно чистыми намерениями. По приезде, она сразу пришла ко мне. Мы все-таки долгое время были подругами и вполне естественно, что она решила нанести мне визит. Мы недолго поговорили, ну ты знаешь, чисто женские разговоры - о здоровье, красоте и прочих мелочах. Однако, сегодня утром меня посетил гражданин Рено и начал меня допрашивать. Да, именно допрашивать, потому что другого слова для этого я не могу подобрать. Казалось, что он подозревает нас как минимум в шпионаже в пользу врагов. Начал расспрашивать о чем мы говорили, расспрашивала ли она меня о чем-нибудь, куда я пошла после ее ухода. А я к врачу пошла, потому что в последнее время не очень хорошо себя чувствую. - Обиженным тоном сказала вдова, впрочем, умолчав об истинной причине визита к Бонневилю. О расспросах Рено об Эдуаре женщина также решила не рассказывать, дабы не привлекать ненужного внимания к своему любовнику и не пустить прахом все ее старания, чтобы устроить его врачом к бывшему дофину. - Потом начал намекать на Консьержи. Более того, судя по его словам за мной следят, а то откуда бы он знал, что я ходила к доктору? За мной, честной гражданкой и женой революционера! Это ужасно обидно! - Покачала головой Люсиль, закончив свою гневную тираду.
Сен-Жюст: Вначале Сен-Жюст испытал сильное желание ткнуться лбом в столешницу, но потом сообразил, что рассказ Рено вполне сочетается со словами Люсиль. Итак, это был настоящий комиссар. - Гражданин Рено проявляет лишь необходимую осторожность. - Антуан прикусил губу, думая над тем, как узнать больше, и в то же время не выдать своей заинтересованности – и в силу важности предполагаемой роли Маргариты в интриге, и в силу личной безопасности. – Честных граждан нет повода подозревать в шпионаже, ты уверена, что у него не было причины?
Lucille de Tereille: Не удержавшись, мадам де Террей поморщила носик. «Хороша необходимая осторожность! - Едко подумала она. - Сказал бы просто, что следят за Марго, а я просто попала им под руку. Хотя, кто же в таком признается! Приходится ему сохранять лицо». - Уж очень большую осторожность он проявляет, особенно ко мне, как к стороннице революции. Не хочется верить, что сейчас осторожничают даже с честными людьми. - Недовольным тоном сказала вдова. Вопрос Сен-Жюста заставил Люсиль задохнуться от возмущения. - Конечно же нет! - Запальчиво воскликнула женщина. - Откуда такие мысли?! Моя подруга честная и порядочная женщина!
Сен-Жюст: - Сколько огня, - хмыкнул Сен-Жюст. - Уж не беспокоишься ли ты за подругу? Нельзя надеяться на благоденствие, пока враги свободы угрожают нам смутой. У гражданина Рено были замечания по существу дела? Люсиль ошибалась, если думала вызвать его сочувствие. Если бы комиссар был уличен в безнравственном поведении и превышении полномочий – он бы отреагировал соответственно. Но осудить Рено за вышеупомянутые расспросы он не мог не только при Люсиль, но даже и наедине с собой. Судебное разбирательство по поводу Маргариты Блекней станет тяжким испытанием и для него – и кто знает, чем все окончится? Враги не дремлют и будут рады скомпрометировать его хотя бы через кузину. Но препятствовать расследованию он не будет. Он задавал Люсиль необходимые вопросы, в душе все больше мрачнея, и надеясь, почти не осознавая того, что та вольно или невольно даст ему повод осудить Рено и положить конец этой беседе - с желаемым результатом для них обоих.
Lucille de Tereille: - Конечно я за нее беспокоюсь. - Немного холодно заметила Люсиль. - Разве ты не стал бы беспокиться за своего друга, если бы знал, что нет никаких оснований для того, чтобы обвинять его? Что же до существа дела, как ты изволил выразиться, то я его не услышала. Он так и ходил вокруг да около, продолжая намекать мне на какие то ужасные вещи. Уж не сочтешь ли ты существом дела то, что она заступилась за невинную девушку, на которую напали на улице? - Поинтересовалась вдова.
Сен-Жюст: - Таких особ могут использовать как шпионок, как это ни прискорбно, - отозвался Сен-Жюст. - Мыслями людей и доныне владеют страх и корысть, однако не следует полагать невинными тех, о коих мы не можем с точностью этого сказать. И кто именно напал на нее? - быстро начал он задавать вопросы. - Девицу хотели ограбить? М-м... Учинить насилие? Маргарита Блекней в таком случае весьма смелая женщина.
Lucille de Tereille: - Это ты про Марго? - Потрясенно спросила вдова. - Это кто же шпионка? Она? Нет, определенно я не знаю куда катится этот мир, если уже таких людей как она начали подозревать в шпионаже! Тогда зачем же ее пригласили? Чтобы обвинить в шпионаже на врагов?! - В упор глядя на депутата, спросила Люсиль. - Что же до твоих вопросов, то Марго рассказала мне, что эту девушку ложно обвиняла в неблагонадежности какая то хромая. Эта девушка была знакомой Маргариты. Более того, судя по словам моей подруги, эта молодая особа знакомая гражданина Рено, а знакомые гражданина Рено не могут быть неблагонадежными, не так ли? Вот Марго за нее и заступилась.
Сен-Жюст: На них обернулась пара любопытных, и Сен-Жюст выждал паузу. - Прошу тебя, говори тише. Я не рассчитывал на подобный разговор. - Он поправил манжет, выигрывая время. - Я имел в виду не Марго, но ту девицу. Любопытно, что ты сразу подумала про гражданку Блекней. А сия особа... известно ли тебе, в каких отношениях она с гражданином Рено? Революция заключается в народе, Люсиль, а не в репутации отдельных лиц. Ты можешь быть откровенной, в конечном счете это все лишь на благо республике.
Lucille de Tereille: Мадам де Террей кашлянула, скрывая смущение и, перейдя на более спокойный тон, ответила: - Я тоже не рассчитывала на такой разговор, но после подобных намеков и угроз мне тяжело держать себя в руках. И ничего любопытного в том, что я подумала, что ты имеешь в виду Марго нет. Я уже давно запуталась что к чему, что вообще происходит и кто виноват. О девице я больше ничего не знаю, но скажу тебе честно - путаница происходит даже с самим гражданином Рено.
Сен-Жюст: Антуан сел еще прямее и, подозвав слугу, заказал еще кофе. На мгновение у него мелькнула мысль заказать второе пирожное для дамы - но Сен-Жюст ее с негодованием отбросил. Такие маневры достойны только аристократов. Однако он совершенно точно хотел поговорить о Рено подробнее. - Не ожидал услышать подобный вывод. Гражданин Рено не из тех, с кем дела обстоят неясно. Ему не чужды проявления как смелости, так и рассудительности, а его нравственный дух никто не может подвергнуть сомнению.
Lucille de Tereille: «Ну конечно! - Скептически прокомментировала про себя страстную тираду депутата в защиту Рено мадам де Террей. - Прямо таки идеальный мужчина! С какой стороны не погляди». Вдове безумно захотелось ответить не менее страстной тирадой, но отнюдь не в пользу обсуждаемого гражданина. Но приходилось действовать аккуратнее, чтобы из обвинительницы не превратиться в обвиняемую. - Так кто же из двух Рено смел, а кто рассудителен? - С иронией поинтересовалась Люсиль у Сен-Жюста.
Сен-Жюст: Преодолев секундную ошарашенность вопросом, Антуан вновь стал непроницаем. Разговор о Рено был начат совсем с другого... ему решили вначале нажаловаться. Итак, что же в таком случае от него хотят? И хотят ли? Люсиль не производила впечатление простушки, но Сен-Жюст был далек от того, чтобы считать ее заговорщицей. Во всяком случае, пока. Что ж... не будем изумляться, а поиграем. - Право же, подобные вопросы следует пояснять. Ты думаешь, возможно, обо мне как о пророке, но я вижу то, что я вижу, и слышу то, что слышу. И после необходимых размышлений придаю этому должное значение.
Lucille de Tereille: Секундная растерянность Сен-Жюста не ускользнула от внимания вдовы. Глядя на мужчину, Люсиль все никак не могла решить, была ли она наигранной или же депутат действительно не знал, что у Рено есть некий брат близнец с неизвестными намерениями. - Правда? - Чуть приподняла тонкие брови мадам де Террей. - Вот уж никак не ожидала. Я думала, что тебе и господину Робеспьеру известно достаточно, чтобы считаться почти что пророками. И тем более удивлена, что ты не понимаешь о чем я говорю. Разве не ты говорил, что месье Рено человек заслуживающий доверия? Разве человек, заслуживающий доверия стал бы что-то скрывать? Конечно, подорвать веру в комиссара КОБа таким образом бы вряд ли удалось, и сам Рено так же вряд ли знал о существовании своего двойника, но попытаться было все-таки можно.
Сен-Жюст: Сен-Жюст поморщился. "Господин Робеспьер!" Слышал бы это Максим! Похвала (или лесть) тем не менее была достаточна приятна. Значит, в них верят. Решив уже пропустить мимо ушей то, как Люсиль повеличала Рено, Антуан задал встречный вопрос: - Ты так уверена... Но... - Сен-Жюст кивнул слуге, подавшему еще по одной чашке кофе для него и Люсиль, - благодарю, гражданин. Но, возможно, - продолжил он, - тебе есть, что еще рассказать о комиссаре Рено? Не жертвуй подробностями, чтобы я мог понять, о ком именно идет речь.
Lucille de Tereille: Люсиль сперва даже не сообразила отчего так досадливо, и в то же время с долей презрения, поморщился депутат, но уже через секунду поняла, что опять допустила оплошность, употребив старорежимные обращения. «Ох, верно говорят, что горбатого исправит только могила». - Огорченно подумала она. - Ну почему бы нет? - Удивилась мадам де Террей. - Я всегда полагала, что у людей, которые борются за одну идею, нет от друг друга секретов, тем более таких. Быть может, кое кому это и секретом не покажется в конце концов. Быть может это просто нелепое стечение обстоятельств, но насколько я знаю, у комиссара есть брат. Ну, или по крайней мере тот, кто хочет себя выдать за брата гражданина Рено.
Сен-Жюст: Увы, заметил про себя Сен-Жюст, политик без секретов - не политик. Хотя действительно - комиссару не стоило от него что-либо утаивать. Если он, конечно же, что-то утаивал. - Если бы это было так, тому, кто осведомлен, следовало бы предоставить все сведения, - он пристально посмотрел на Люсиль. Девица заболталась? Слишком осторожно она себя ведет... - Ах, проклятье! - Кофе из нарочно опрокинутой чашки потек по столешнице. Быть может, человек опытнее его придумал бы что-то еще, но Сен-Жюст воспользовался первой попавшейся возможностью вывести собеседницу из равновесия. - Как можно выдать себя за родственника, посудите, гражданка!
Lucille de Tereille: - Действительно. Ты безусловно прав. - Согласилась вдова. - Господин Рено должен был тебе все рассказать. Я удивлена, что он не поставил тебя в известность. Впрочем, быть может он и не знает об этом господине или же не хочет, чтобы о нем знал кто-то еще. «А его то похоже проняло». - Удовлетворенно подумала мадам де Террей, поднимаясь на ноги, чтобы растекающееся по столешнице кофе не попало на ее нежно голубое платье. Дождавшись пока слуга вытрет кофейную лужицу на столе и удалится на приличное расстояние, Люсиль продолжила разговор. - Как можно выдать? Да, право же, очень просто. Я бы даже сказала элементарно. И кстати, мы что, перешли на «вы»? - С улыбкой спросила Люсиль, которую позабавила последняя фраза Сен-Жюста, который, как оказалось, тоже иногда вспоминал дореволюционные обращения на «вы», пусть даже они шли в компании с «гражданкой».
Сен-Жюст: Сен-Жюст смерил собеседницу холодным взглядом. - Могу общаться с тобой только так, если ты желаешь официальности. Я делаю исключение для немногих - предлагаю это ценить. Общаться со всеми на "ты" и он, и Робеспьер и многие другие депутаты полагали уделом санкюлотов. Нравы в Париже перемешались, подобно моде в одежде. - Не вижу ничего простого в этом вопросе, - продолжил он, помимо воли начиная раздражаться. Сказал бы, действительно, ему обо всем Рено, если бы не был вынужден ознакомить его с донесением?
Lucille de Tereille: - Не вижу причины такой враждебности ко мне. - Сухо ответила вдова. - Признаться, не понимаю что в моей фразе могло заставить тебя подумать, что я это не ценю? Мне кажется, что или я что-то недопоняла или ты. Если ты считаешь, что я имела намерение поерничать, то ты сильно ошибаешься. Мадам де Террей тоже начала раздражаться и чтобы хоть немного успокоиться отпила небольшой глоточек кофе. - А я напротив вижу. - Наконец продолжила Люсиль. - Ты просто берешь и представляешься именем другого. Вот и все. А тот, кто не знает настоящего человека, как в нашем случае гражданина Рено, принимает такие слова за чистую монету. Кстати, я хотела тебя попросить описать внешность комиссара. А то вдруг ко мне приходил не тот. Разговор, к немалому огорчению Люсиль, мало по малу становился все более сухим, а скоро вообще грозил стать враждебным.
Сен-Жюст: - Темные глаза, волосы черные, вьющиеся, высокого росту, - начал перечислять Сен-Жюст, слегка раздосадованный, что не предложил это первым, - одежда темная, о кокарде я мог бы не упоминать… Ладный, хорошо сложен. Из тех, кем восхищаются девицы - те описали бы его красочнее. Последовать примеру Люсиль и продолжить пить кофе он не мог, а потому замер, подобно каменному изваянию. Гражданка Террей только что подтвердила свою благонадежность, и это успокоило Сен-Жюста, хотя его внешний вид едва ли об этом свидетельствовал. Точность и строгость во всем. И абсолютная собранность.
Lucille de Tereille: - Ага. Значит этот тот самый Рено, который приходил ко мне домой. - Кивнула Люсиль, отпивая еще глоток из чашки. - А вот Марго пришлось пообщаться совсем с другим комиссаром, который действовал тем способом, о котором я говорила. Просто сказал Маргарите, что он и есть Рено, хотя таковым не являлся, как я теперь вижу. Со слов моей подруги тот Рено выглядел так - светло-русые волосы, повязанные лентой, светло-серые глаза, резко выраженные скулы, бравая военная выправка. Примерно так, если я ничего не забыла. - Пожала плечами мадам де Террей. - Как видишь, на брата настоящего гражданина Рено он тянет с большим трудом. Хотя, порой бывает, что родственники непохожи абсолютно. - Добавила вдова, прекрасно зная, что уронила зерно в благодатную почву. Предположению о кровном родстве Сен-Жюст, никогда не бывший глупцом, никогда бы не поверил. Так что в ближайшем будущем ненавистного комиссара скорее всего ждала большая встряска.
Сен-Жюст: К несчастью Люсиль, она не знала о разговоре, произошедшим этим утром в Тюильри, но тем не менее ей удалось весьма заинтересовать Сен-Жюста. - Благодарю тебя за описание, судя по всему, этот некто произвел впечатление на гражданку Блекней, - степенно кивнул Антуан. Теперь у него была богатая пища для размышлений. Непременно нужно поговорить с Маргаритой... ах, что за незадача... Только этого ему сейчас и не хватало. - Что ж... Мне пора, Люсиль. - Архангел смерти поднялся, слегка одернув щегольской фрак и вновь поправив манжеты. - Был рад этой небольшой трапезе, что мы разделили.
Lucille de Tereille: Вдова слегка иронично улыбнулась, вспомнив как леди Блекней охарактеризовала второго Рено. «Боже, в этом вся Марго, - с теплотой подумала Люсиль. - В такой момент разглядывать мужчину, еще и оценивать его». - Ты прав. Так оно и было. Впрочем, уверена, что ты будешь снисходителен к женской слабости. Кроме того, не забывай, что Маргарита не только женщина, но еще и актриса. Подмечать детали - ее профессия. Мадам де Террей поднялась вслед за депутатом. Добавить действительно было больше нечего. Или Сен-Жюст будет действовать и тормошить Рено, тем самым отвлекая его от леди Блекней, или же со своими соратниками будет продолжать ее истязать. - Мне тоже было очень приятно тебя увидеть. Тогда жди завтра доктора Бонневиля. И спасибо за доверие. «Интересно, - подумала вдова, уже покинув кофейню и направляясь к дому, - долг то он все-таки думает отдавать?»
Сен-Жюст: Сен-Жюст же решил не позже завтрашнего дня направить в дом Люсиль письмоводителя, вручив ему конверт с ассигнациями. Оставалось только вернуться в гостиницу... где найти во что бы то ни стало необходимую сумму. Пожалуй, можно еще надушить конверт... Любовная записка привлечет меньше внимания, чем деньги - интересно, страх перед неотвратимой справедливостью убережет от того, чтобы украть пару купюр? Нужно будет выбрать человека понадежнее... И она снова напомнила об этом Бонневиле... Антуан достал из кармана жилета маленькую записную книжку и, не садясь вновь за стол, сделал карандашом необходимые пометки: предстояло навести справки о докторе и поразмышлять над личностью таинственного лже-Рено.
полная версия страницы